– Я говорю вполне серьезно. Я выгуливал мадемуазель Пламенную и ее братца по французской травке.
– Она же тебя ненавидит.
– Откуда ты это взял? Она влюбилась в меня по уши, – самодовольно признался Гаррет.
Стивен взглянул на друга с недоверием.
– Она оберегает своего братца от всех случайных знакомых. Я сам видел его только раз, и то случайно. Он прогуливал собак в саду, и Изабель при виде меня тотчас уволокла его наверх. Нас даже не познакомили.
– А я удостоился этой чести. – Гаррет с насмешкой посмотрел на страдающего от похмелья друга. – Можно задать тебе один очень интимный вопрос? И рассчитывать на честный ответ? – добавил он после паузы.
– Задавай скорее свои вопросы. Я хочу глотнуть чего-нибудь и хоть немного прийти в себя.
– Каковы ваши отношения с Пламенной? Если они больше чем простая дружба, я тотчас же удаляюсь в Англию.
Стивен медлил с ответом. Он был здравомыслящим человеком, несмотря на изредка случавшиеся ночные загулы.
– Я влюблен в Пламенную… – начал он.
– О!
– Но…
– Что? – не отставал Гаррет.
– …понял, что никогда не буду любим ею, – со вздохом закончил его друг.
– Это меня обнадеживает.
– Поэтому я согласился на ее дружбу.
– Я не так практичен, как ты, Стивен. – Гаррет поник головой. – На дружбу с ней я никогда не соглашусь. Я люблю ее.
– О!
– Не повторяй за мной мои возгласы, как попугай!
– О! – Стивен, как нарочно, не мог произнести ничего другого.
– Замолчи, прошу тебя!
– Я виноват, что свел вас вместе. Я должен был предугадать, чем это кончится. Выбрось ее из головы и давай вернемся на родину, очистив душу от парижских колдовских чар. Счастья даже мимолетной радости знакомство с ней тебе не принесет. Она заставит тебя только страдать, я понял, что у нее в прошлом столько страданий, что на нас обоих хватит с лихвой.
– Значит, ты думаешь, что мальчик – это ее сын и отец ребенка поступил с ней жестоко? – предположил Гаррет.
– Я ни в чем не уверен. Ее прошлое окутано тайной. И никто не имеет права вторгаться в чужие секреты.
– Я не собираюсь причинять ей боль. Я только хочу помочь ей.
– Она в твоей помощи не нуждается.
– Ты уверен?
– Ты что, хочешь предложить ей руку и сердце?
Гаррет встал из-за стола и прошел к двери. Не оборачиваясь, он бросил через плечо:
– Я не уверен, что она согласится на мое предложение.
Гаррет протянул свою карточку дворецкому.
– Мадемуазель Пламенная принимает сегодня? – осведомился он.
– Мадемуазель нет дома, ваша светлость, – с поклоном ответил слуга.
– Для всех или только для меня?
Дворецкий был явно в затруднении. В вестибюль спустилась пожилая женщина. Гаррет уже знал, что она постоянно сопровождает мадемуазель Пламенную после вечерних спектаклей.
– Калет! Ты можешь удалиться. Я хочу поговорить с его светлостью наедине.
Светло-голубые холодные глаза Изабель могли испугать кого угодно, только не Гаррета.
– Мадам, мы незнакомы. Я хочу представиться вам.
– Я знаю, кто вы. Если Калет сказал, что мадемуазель Пламенной нет дома для вас, герцог, значит, так оно и есть…
– А с вами я могу поговорить, мадам?
– Зовите меня просто Изабель… Но со мной разговаривать бесполезно. Вы можете осведомиться о моем здоровье. Я вам отвечу, что оно в порядке, и на этом мы расстанемся.
– Я так понял, что вы цепной пес у двери мадемуазель Пламенной.
– Я рада, что вы такой понятливый джентльмен, – с усмешкой ответила Изабель.
– Помогите мне разыскать ее. Я бы хотел обменяться с ней парой слов.
Изабель некоторое время хранила молчание, словно ей трудно было принять решение. Наконец она произнесла:
– Сегодня четверг. В этот день недели она посещает своего учителя фехтования месье Дюмона.
Гаррет не удивился, услышав, что Пламенная тратит свое время на такое неженское занятие, как уроки фехтования. От нее можно было всего ожидать.
– Как мне найти месье Дюмона? – осведомился он.
Изабель вновь выдержала паузу, пристально окидывая герцога взглядом, от которого многим людям становилось не по себе. Гаррет не отвел глаза.
– Вы увидите здание его школы, как только перейдете через Новый мост.
– Очень вам благодарен, мадам.
Изабель заметила в глазах герцога вспышку искренней радости, которая тут же сменилась некоторой неуверенностью. «Обаятельный дьявол! – подумала она. – Но он еще не встречал женщин, подобных Сабине. Она уже успела вскружить ему голову». Изабель пришла в голову мысль, что, может быть, Гаррет Блексорн вовсе и не виновен в приписываемом ему преступлении. Она неплохо разбиралась в людях. Герцог, по ее мнению, был мало похож на хладнокровного негодяя.
– Если вы появитесь в школе месье Дюмона, вас там могут встретить не очень приветливо, – предупредила она Гаррета.
Он улыбнулся. Улыбка его была очаровательна. Изабель поняла, почему он пользуется таким успехом у женщин.
– Я все же попробую туда проникнуть, мадам.
Изабель была достаточно мудра, чтобы понимать – ничто не заставит Сабину отказаться от мести. Сегодня, Изабель была в этом убеждена, за Сабиной будет преимущество. Она встретит герцога во всеоружии на выбранном ею самой поле для битвы, которая вот-вот должна начаться.
Слуга провел Гаррета в маленькую приемную.
– Я бы хотел незамедлительно встретиться с господином учителем. Он на месте?
– Месье Дюмон занят со своим учеником и просил его не беспокоить. Если вы хотите договориться об уроках, вам придется подождать.
Гаррет слышал за стеной частые удары стали о сталь. Когда слуга удалился, Гаррет приоткрыл боковую дверь и вышел на галерею.
Внизу перед ним открылся фехтовальный зал. Полуденное солнце ярко светило через высокие, почти до потолка, окна. Не обнаруживая своего присутствия, Гаррет наблюдал за яростным поединком двух разгоряченных фехтовальщиков. Тот, что был повыше, сделал выпад, блестяще отбитый его противником маленького роста, обладающего стройной, изящной фигурой и молниеносной реакцией. Высокий мужчина откинул маску и добродушно рассмеялся:
– Опять вы, мадемуазель Пламенная, превзошли в мастерстве своего учителя. Не попробовать ли нам еще раз?
Гаррет с изумлением смотрел на изящного фехтовальщика, одетого в мужское платье. Бриджи и колет актрисы были алого цвета. В тон им были и сапожки. Он никогда раньше не видел женщину, переодетую в мужское платье, но надо признаться, что эта одежда удивительно шла ей. Правда, некоторые выпуклости и изгибы фигуры при пристальном рассмотрении выдавали ее пол, но как он мог так ошибиться и принять Пламенную за юношу, хоть ее лицо и скрывала маска?
